Киевская опера. В этом здании на Владимирской в 1911 году произошло убийство, которое изменило судьбу России. Без него, возможно, не было бы независимой Украины. Фото: Д.Коротков
«БЕЗ 1 СЕНТЯБРЯ НЕ БЫЛО БЫ НИ ВОЙНЫ, НИ РЕВОЛЮЦИИ»
Хотя официальной датой гибели Российской империи считается февраль 1917-го, а местом —
Санкт-Петербург, многие историки считают, что роковые выстрелы в империю прозвучали раньше, и на надгробном памятнике царской России пишут «Сентябрь 1911 года, Киев».
С этим согласны не все, но неоспоримо одно: сто лет назад в будущей украинской столице было совершено самое громкое политическое убийство для России, Советского Союза и постсоветского пространства в ХХ веке. Жертвой его стал премьер-министр России Петр Столыпин.
В советской истории его имя ассоциировали со «столыпинским галстуком» — виселицей, на которой казнили революционеров-террористов во время революции 1905—07 годов. Правда, автора фразы, депутата Госдумы Федора Родичева, Столыпин вызвал на дуэль, и тот, извинившись, взял свои слова обратно. Но в истории они остались.
Еще в истории остался «столыпинский вагон» — так в СССР называли вагоны, в которых перевозили заключенных. Хотя в оригинале столыпинский вагон не имел решеток и был предназначен для перевозки крестьянских семей на восток. Это великое переселение было частью главной столыпинской реформы, которая должна была создать в России массовый слой зажиточных крестьян — по мысли Столыпина, ему предназначалась роль спасителя империи от революции.
УБИЙЦА ИЛИ СПАСИТЕЛЬ. Современники Столыпина по-разному оценивали эту реформу. «Столыпин разжег в деревне пламя гражданской войны», — говорил еще в 1908 году будущий глава Временного правительства Александр Керенский. Сторонники этой версии считают, что Столыпин, разрушив патриархальную российскую деревню, лишил земли огромные массы крестьян и создал массовый рабочий класс, уничтоживший Российскую империю.
Но сейчас в России преобладает другая точка зрения — и
Дмитрий Медведев, и Владимир Путин считают Столыпина человеком, который своими реформами хотел спасти Россию. Впрочем, и те современники премьера, которые не хотели великих потрясений, считали так же. «В России Столыпин был единственным человеком, способным удачно бороться с революцией и победить ее», — писал глава МИД России в 1910—16 годах Сергей Сазонов. «Пуля, пробившая печень Столыпина, ударила в сердце России», — считал киевский губернатор в 1909—12 годах Алексей Гирс. Такое же мнение было у одного из ведущих медиков Российской империи Георгия Рейна: «Если бы не было преступления 1 сентября, не было бы, вероятно, и революции с ее ужасными последствиями». Добавим: если бы не выстрелы, прозвучавшие в киевской опере сто лет назад, могло не быть ни Октябрьской революции, ни Украинской народной республики, ни советской Украины и ее преемницы — независимой Украины.
Визит в столицу Юго-Западного края императора Николая II в конце лета 1911 года начали готовить еще за два месяца до него. Главным событием визита должно было стать открытие на Царской (нынешней Европейской) площади памятника императору Александру II. Помимо императора, ожидалось прибытие целого ряда VIP-персон, и среди них — премьер-министра и главы МВД России Петра Столыпина.
СТОЛЫПИН. Петр Аркадьевич прибыл в Киев в ночь с 27 на 28 августа (все даты приводятся по старому стилю, по новому — в ночь с 9 на 10 сентября) и поселился в доме генерал-губернатора Юго-Западного края Федора Трепова на Институтской.
Премьер Петр Столыпин
28 августа Трепов на своем автомобиле и со своей охраной сопровождал премьера при посещении Софийского собора, Киево-Печерской лавры и готовившегося к открытию педагогического музея имени цесаревича Алексея (сейчас — Дом учителя на Владимирской, 57). Однако на следующий день, 29 августа, в Киев прибыл император, и генерал-губернатор занялся сопровождением высшего лица. С этого момента охраны у Столыпина фактически не было — в качестве единственного его личного охранника выступал адъютант премьера, штабс-капитан Владимир Есаулов.
БОГРОВ. За день до прибытия Столыпина в Киев, вечером 26 августа, на квартиру начальника Киевского охранного отделения подполковника Николая Кулябко в здании на Бульварно-Кудрявской (где находилось и само отделение) явился агент по прозвищу Аленский. Кулябко знал его давно: это был 24-летний Дмитрий Богров, который с 1906 года служил осведомителем и несколько раз давал охранке ценную информацию.
Богров, убийца премьера
В момент прихода Богрова Кулябко обедал с прибывшими из столицы начальниками — секретарем всероссийского департамента полиции Митрофаном Веригиным и начальником императорской дворцовой охранной агентуры, полковником Александром Спиридовичем (последний был братом жены Кулябко). Агент рассказал, что месяц назад к нему на дачу под Кременчугом явился знакомый еще по Петербургу эсер по прозвищу Николай Яковлевич, который сообщил, что во время торжеств в Киеве в конце августа вместе с помощниками планирует совершить покушение на одного из министров. «У нас всех троих сложилось впечатление в серьезности сообщенных им сведений», — вспоминал позже Спиридович. На следующее утро сведения доложили товарищу (то есть заместителю) министра внутренних дел генералу Павлу Курлову, который отвечал за безопасность пребываемых в Киеве VIP-персон. Однако все дополнительные меры безопасности свелись к установке слежения за квартирой Богрова в доме на Бибиковском бульваре, на которую могли явиться революционеры.
СТОЛЫПИН. И после приезда императора программа мероприятий премьера была активной. 30 августа он присутствовал на открытии памятника Александру II, а вечером 31 августа — на гуляньях в Купеческом саду (теперь — часть Крещатого парка за филармонией). Утром 1 сентября Столыпину наконец сообщили о готовящемся покушении и попросили передвигаться по Киеву исключительно в закрытом автомобиле. Но он, хотя и дал согласие на закрытый автомобиль, назвал сообщение выдумкой. Днем 1 сентября премьера видели идущим пешком и без охраны по Институтской из дома генерал-губернатора в находящийся ниже по улице дом Госбанка (ныне здание НБУ) — там остановился первый зам Столыпина и по совместительству министр финансов Владимир Коковцов. А с 17.00 до 20.00 сидел без охраны в обычной ложе на ипподроме, где проходил смотр учеников гимназий.
БОГРОВ. Агент Аленский дал о себе знать лишь 31 августа: позвонил в охранку и сообщил, что накануне ночью приехал Николай Яковлевич и остановился у него на квартире. Богров пояснил, что целью эсеров является либо Столыпин, либо министр народного просвещения Лев Кассо. Также он сказал, что Николай Яковлевич попросил его достать билет в Купеческий сад, чтобы Богров там собрал точные приметы намеченных жертв. Кулябко прислал билет, но поход Богрова на гулянья оказался бесцельным: позже он рассказывал, что вблизи видел императора, а вот Столыпина или Кассо разглядеть в толпе не смог.
Ночью Богров принес в охранное отделение письменное сообщение о Николае Яковлевиче: «У него в багаже 2 браунинга. Говорит, что приехал не один, а с девицей Ниной Александровной, которая будет у Аленского завтра между 12 и 13 часами дня... Думаю, что у девицы Нины Александровны имеется бомба». Бумагу тут же передали спавшему Кулябко, который, закутавшись в одеяло, вышел к агенту и переговорил с ним лично.
На следующее утро они увиделись вновь: в 11 часов Богров явился в гостиницу «Европейская» (сейчас на ее месте Украинский дом), в номер 14, где остановился Веригин и где был в тот момент Кулябко, и сообщил, что встреча Николая Яковлевича с Ниной Александровной пройдет вечером и не в его квартире, а на Бибиковском бульваре. Руководители полиции заподозрили, что эсеры могут не доверять Богрову и провести покушение без его участия, а потому решили усилить меры безопасности. Так, Богрову дали билет на ипподром, где он находился рядом с премьером, чтобы в случае попытки покушения вовремя опознать революционеров, которых в лицо видел только он.
ГОРОДСКОЙ ТЕАТР. На 21.00 в Городском театре на Большой Владимирской был назначен показ оперы «Сказка о царе Салтане» в присутствии императора и всей его свиты. Театр тщательно проверили: жандармы вскрывали пол в зале, осмотрели бархатную обшивку барьеров и даже хрустальную люстру. Отбор публики тоже был крайне жестким — именные билеты получили даже далеко не все киевские начальники.
Было лишь 10 неименных билетов в задних рядах партера — их передали в распоряжение охранки. Как утверждал позже Богров, Кулябко предлагал ему билеты на все мероприятия еще во время встречи 26 августа. Тогда Богров отказался, однако во время встречи в гостинице «Европейской» 1 сентября попросил билет в театр — чтобы все-таки собрать приметы Столыпина и Кассо. Кулябко не отказал, и билет на место №406 в 18 ряду передали Богрову на углу Бибиковского бульвара и Пушкинской в 20.00. А уже в 20.15 он был в театре, где сообщил Кулябко, что Николай Яковлевич никуда не выходил. Начальник охранки попросил своего агента до спектакля еще раз съездить домой, чтобы проверить — там ли гость.
Партер оперы. В конце левого прохода, но чуть дальше, где сейчас оркестровая яма, Столыпин был ранен. Фото: Д. Коротков
В 20.45 в театр на закрытом автомобиле прибыл Столыпин. Спустя 5 минут он вошел зал и занял свое место в первом ряду. Еще спустя 10 минут в ложе генерал-губернатора, находившейся в конце партера, появился император. После троекратного исполнения гимна «Боже, царя храни!» начался спектакль.
Богров вернулся в театр в 20.50, однако дежуривший на выходе офицер отказался пускать его — билет уже был надорван. Пришлось вызывать из театра Кулябко, и тот дал команду пропустить агента. Богров сообщил, что Николай Яковлевич все еще находится в квартире.
Во время первого антракта премьер оставался на своем месте, где его окружили собеседники. Сразу после второго акта, около 23.30, Столыпин обернулся к сидевшему за ним в третьем ряду адъютанту Есаулову и послал его готовить автомобиль к отъезду — третий акт был совсем коротким. Сам премьер вышел в проход, повернулся лицом к залу и, опершись о барьер оркестровой ямы, беседовал с шталмейстером (заведующим императорской конюшней) Иосифом Потоцким.
Тем временем Богров вышел из зала и в коридоре встретил Кулябко. Тот объяснил агенту, что спектакль заканчивается, а потому лучше будет поехать домой — контролировать заговорщиков. Богров согласился, но, увидев, что Кулябко не следит за ним, вернулся в зал. Дойдя до второго ряда, Дмитрий достал из кармана браунинг и дважды выстрелил в премьера. Одна из пуль, пробив висевший на груди орден св. Владимира, попала в правую ее часть, вторая прошла через правую руку навылет и ранила в ногу находившегося в оркестровой яме скрипача Антона Берглера.
Столыпин несколько секунд стоял в оцепенении, потом увидел на своей груди кровавое пятно и стал оседать в кресло. Одновременно, увидев, что в свою ложу возвращается Николай II, он сделал жест рукой — то ли показывал императору, что в зал заходить нельзя, то ли перекрестил его. Сев в кресло, премьер сказал: «Счастлив умереть за царя».
ПОСЛЕ ВЫСТРЕЛОВ. Опустив пистолет, Богров сначала медленно пошел к выходу, потом побежал, но возле самого выхода из зала его остановили и стали избивать. Подбежавший полковник Спиридович достал саблю, то ли намереваясь покончить с убийцей, то ли пытаясь спасти его от самосуда.
Стул, на который сел раненный премьер, сейчас — в музее МВД. Фото: Д. Коротков
Так или иначе, Богрова вытащили из избивавшей его толпы и отвели в буфет генерал-губернаторской ложи, где состоялся первый допрос. Допрашивали убийцу до 5 утра, после чего Кулябко и Курлов попытались забрать Богрова к себе, в охранное отделение, для нового допроса. Но прокурор Киевской судебной палаты Георгий Чаплинский был категорически против, и Богрова отправили в тюрьму Киевской крепости — Косой капонир.
Столыпина через 15 минут после выстрелов вынесли из зала и уложили на небольшой диван в конце холла рядом с кассами, где врачи остановили кровотечение. Тем временем к театру подъехала карета скорой помощи. Было решено отвезти раненого в клинику Игнатия Маковского на Малой Владимирской.
СТОЛЫПИН: 2—5 СЕНТЯБРЯ. В первые дни врачи давали неплохие шансы на то, что он останется жить. Приехавший 3 сентября из Санкт-Петербурга известный хирург профессор Цейдлер даже официально заявил: «Ручаюсь, что больной выздоровеет». Но сам Столыпин готовился если не к смерти, то к длительному лечению. Он несколько раз принимал своего зама Коковцова, вводя его в курс дел (вскоре тот действительно стал премьером). 3 сентября в клинику явился император, однако жена Столыпина Ольга Борисовна не разрешила тревожить больного.
Режим в клинике был создан максимально благоприятный для лечения: мостовую на Малой Владимирской даже застелили соломой, чтобы проезжавший транспорт не создавал шума. Но все было напрасно: с 4 сентября началось ухудшение. Пулю изъяли, но оказалось, что роковую роль сыграл орден, осколки которого вместе с пулей поразили печень. 5 сентября в 21.53 Столыпин умер.
БОГРОВ: 2—12 СЕНТЯБРЯ. В течение нескольких дней убийцу Столыпина допрашивали в Косом капонире. А уже 9 сентября состоялось заседание военно-полевого суда, приговоривший его к смертной казни через повешение. Богрова признали виновным по двум статьям — принадлежность к революционной партии и покушение на убийство. По воспоминаниям очевидцев, Богров вел себя спокойно и лишь пожаловался на то, что его плохо кормят.
Вечером 10 сентября приговор был утвержден, но его исполнение отложили еще на сутки: была ночь с субботы на воскресенье, а казнить накануне воскресенья в православной России считалось недопустимым.
Но в ночь с 11 на 12 сентября не мешало уже ничего. На территории Лысогорского форта была сооружена виселица и вырыта яма. На место казни Богрова привезли в карете. Кроме официальных лиц, его уже ожидали около 30 членов черносотенного Союза русского народа, которые боялись, что приговоренного подменят. Потому сразу после выхода Богрова из кареты ему осветили фонарем лицо.
Богров вел себя на редкость хладнокровно. Когда уже под виселицей на него надели саван, он спросил: «Голову повыше поднять, что ли?». Больше ему ничего сказать не дали: в 3.02 ночи 12 сентября приговор был приведен в исполнение. Тело закопали тут же. А веревку, на которой повесили убийцу Столыпина, черносотенцы разрезали на части и взяли как сувениры.
НА СОБРАННЫЕ 220 ТЫСЯЧ ПОСТАВИЛИ ПАМЯТНИК И ПРИЮТ
Главу правительства России хоронили 9 сентября 1911 года. Сразу после смерти Столыпина было вскрыто его завещание, в котором было сказано, что он желает «быть погребенным там, где убьют» (!). Поэтому местом захоронения была избрана Киево-Печерская лавра, точнее, мини-кладбище в ней, на котором до этого была всего одна могила — убитых Мазепой полковников Искры и Кочубея.
1913. Столыпина увековечили на будущем Майдане. Фото: Википедия
Николай II на погребение не остался — отстояв 6 сентября панихиду во Владимирском соборе, он на следующий день отбыл в Севастополь. Но во всем остальном это были грандиозные похороны, на которые съехалось практически все руководство государства. Одних венков пресса насчитала более 200.
ПАМЯТНИК. Тут же, на похоронах, был пущен подписной лист — желающим предложили выделить средства на памятник. Денег было собрано в два раза больше, чем было нужно — 220 тысяч, из них в 120 тысяч обошелся памятник, а на остальные деньги был построен приют для сирот. Памятник сначала хотели поставить напротив Городского театра, но этому воспротивилась вдова Столыпина — она не захотела, чтобы монумент находился рядом с местом убийства.
Тогда было выбрано место перед фасадом Городской думы (сейчас на этом месте — вход в подземный переход на Майдане Незалежности). И спустя два года, 6 сентября 1913 года, монумент был открыт. Столыпин стоял в полный рост, а по бокам постамент «подпирали» фигуры витязя и женщины, символизировавшей Россию. Со всех четырех сторон на постаменте были надписи, в том числе самое известное изречение премьера: «Вам нужны великие потрясения — нам нужна великая Россия».
1917. Памятник — первая жертва революции в Киеве. Фото: Сайт истории Киева
Простоял памятник меньше четырех лет. 16 марта 1917 года, в упоении от недавнего свержения царя, революционеры в Киеве устроили праздник, кульминацией которого в Киеве стал суд над Столыпиным, завершившийся свержением памятника с постамента. Интересно, что праздновали освобождение от империи, а снесли памятник премьеру, хотя монументы Николаю I и Александру II продолжали стоять в Киеве — их снесли большевики в 1919-м.
УЛИЦА. Помимо монумента на Думской площади, Столыпин был увековечен в Киеве улицей: Столыпинской стала та самая Малая Владимирская, на которой он провел последние дни своей жизни. В отличие от памятника, название улицы пережило 1917-й и пало в 1918-м: ее переименовали во времена УНР, назвав в честь члена Центральной Рады Ивана Стешенко, все заслуги которого состояли в том, что он умер членом Центральной Рады.
В 1919-м в город пришли большевики и дали улице новое название. В их решении присутствовал черный юмор: улица получила имя эсера-террориста Григория Гершуни, в 1903-м арестованного в Киеве. Это название продержалось 17 лет. В 1936-м советская мода на террористов прошла, и Гершуни сменил один из главных украинских большевиков Павел Постышев. Но спустя год он был объявлен врагом народа и был заменен грузинским большевиком Ладо Кецховели. Но и это название держалось лишь два года: в 1939-м улица получила имя Валерия Чкалова.
18 сентября обновленный крест на могиле Петра Столыпина откроет Путин
Парадокс, но имя премьера-националиста улице вернули немцы в 1941-м. Однако вместе с советской властью в 1943-м вернулся в свои права и Чкалов. Он сохранял их вплоть до 1996 года, когда уступил умершему классику украинской литературы Олесю Гончару.
МОГИЛА. Не менее сложной была судьба могилы Столыпина. Она сохранялась вплоть до 50-х, когда — во времена хрущевской антирелигиозной кампании — крест с могилы был снят, а ее саму заасфальтировали. Но крест сохранился, и в 1989-м могила была восстановлена. Правда, постепенно крест разрушался, и в 2007-м было принято решение о его реставрации. Обновленный надгробный памятник будет открыт в день столетия смерти премьера, 18 сентября. Ожидается, что на открытии будет присутствовать нынешний премьер России Владимир Путин.
ЗАЧЕМ БОГРОВ УБИЛ ПРЕМЬЕРА РОССИИ: БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА ИЛИ ЛИЧНАЯ ДРАМА
1. РАСПЛАТА ЗА ПРОВОКАТОРСТВО. Самой распространенной, но не самой достоверной является официальная версия. По ней, в середине августа 2011 года к Богрову явился анархист, который сообщил, что Богров изобличен как агент царской охранки и это будет предано огласке, а самого Богрова постараются убить как провокатора. Чтобы искупить свою вину, он должен убить кого-то из чиновников. Эту версию сам Богров рассказал во время следствия: по его словам, сначала он намеревался убить своего начальника Кулябко, но так и не смог это сделать, а потому решил убить Столыпина. Версия явно притянута за уши: Богров изображает из себя испуганного человека, хотя ведет себя на следствии спокойно. Да и нереально, чтобы человек, боящийся убийства со стороны революционера, решил избежать его ценой виселицы, — в конце концов, у родителей Богрова немало денег (они в момент убийства отдыхали в Германии), и им не составило бы труда помочь сыну укрыться где угодно. Наконец, есть еще одно несоответствие, на которое обратили внимание в своей книге об убийстве Столыпина министр образования Дмитрий Табачник и историк Виктор Воронин: данную версию Богров высказал на допросе 10 сентября, а в прессу ее «слили» еще 4 сентября. То есть кто-то явно убедил Богрова дать такие показания, чтобы привязать убийство к революционерам и избежать расследования других версий.
2. ДВОРЦОВЫЙ ЗАГОВОР. Те же Табачник и Воронин подробно рассмотрели другую версию: Столыпин пал жертвой интриг в царском окружении. По этой версии, фактическим заказчиком убийства был дворцовый комендант Владимир Дедюлин, который действовал в сговоре со своей креатурой, товарищем главы МВД Курловым. В заговоре участвовали и другие лица, задействованные в деле Богрова — Спиридович, Веригин и Кулябко. Что касается Богрова, его вели втемную, предоставив ему несколько возможностей убить премьера. В поведении Курлова и компании действительно есть немало нелепостей, на которых акцентируют внимание авторы. Да и спокойное поведение Богрова в театре, в суде и даже накануне казни заставляет подозревать, что ему обещали помощь — возможно, даже в виде подмены у эшафота. Однако у данной версии есть серьезный противник — сенатор Максимиллиан Трусевич, который по поручению императора вел расследование против Курлова и его «товарищей по несчастью». Трусевич ненавидел Курлова, потому не стал бы его покрывать. Позже он вспоминал, что начал расследование как раз с версии о заговоре, однако потом отмел ее: «Единственный мотив мог быть карьеристский. Но ведь этим убийством он (Курлов. — Авт.) губил себя, потому что раз он охранял и при нем совершилось убийство, шансы на то, чтобы занять пост министра внутренних дел, падали». Действительно, после гибели Столыпина Курлов подал в отставку, а Кулябко вообще был уволен из МВД. Однако эта версия может иметь другой оборот, если мотив был не карьеристский, а у убийства были более серьезные заказчики, чем Дедюлин, — к примеру, ненавидевший Столыпина Григорий Распутин (и стоявшая за ним императрица) или даже сам император. На Николая II как заказчика намекал уже после революции лидер кадетов Петр Милюков. Поведение императора после покушения на премьера выглядит странно: он не остается на похороны, демонстративно благодарит киевлян за прием, да и в его дневнике за эти дни траурного настроения нет. А самое главное — царь спустя некоторое время прекращает расследование против Курлова, Спиридовича, Веригина и Кулябко. Но и эта версия небезгрешна: ведь Николаю II не обязательно было заказывать убийство премьера — он мог его просто снять, и слухи об отставке Столыпина ходили уже накануне их приезда в Киев.
3. РАЗОЧАРОВАННЫЙ ОДИНОЧКА. В письме Богрова от 1 декабря 1910 года, за 10 месяцев до выстрелов в Столыпина, есть такая фраза: «Я стал отчаянным неврастеником… В общем же все мне порядочно надоело и хочется выкинуть что-нибудь экстравагантное, хотя и не цыганское это дело». Некоторые из знакомых Богрова вспоминали его как человека, разочаровавшегося во всем (по рассказам знакомых, к 24 годам он совсем поседел). Вполне возможно, что к августу 1911-го он полностью запутался в своих связях с террористами и охранкой одновременно, а самое главное — не хотел искать выход из ситуации. Все это выглядит не слишком логично, но объясняет спокойное поведение Богрова в театре, на суде и перед повешением: он изначально шел на смерть и был готов ко всему этому. «Вы сами знаете, что вот два года как я пробую отказаться от старого (участия в революционных партиях и работе на охранку. — Авт.), — пишет Богров родителям в день покушения на Столыпина. — Но новая спокойная жизнь не для меня, и если бы я даже и сделал хорошую карьеру, я все равно кончил бы тем же, чем кончаю».
ЧЕГО ХОТЕЛ СТОЛЫПИН: ИМПЕРАТОРСКАЯ РОССИЯ С ЕВРОПЕЙСКИМ ЛИЦОМ
Став премьером в 1906-м, Петр Столыпин жесткими (как для России того времени, где смертная казнь считалась форс-мажором) методами остановил революцию. Но он понимал, что одними репрессиями спокойствие в стране не удержишь, поэтому в том же году предложил императору и Госдуме глобальную программу реформ. Главным ее пунктом была земельная реформа. До 1906 года в российской деревне правила община — собрание крестьян, которое распоряжалось всей землей; это сдерживало инициативу отдельных крестьян и развитие сельского хозяйства в целом. Столыпин предложил разрешить крестьянам свободно выходить из общины вместе с их землей, продавать и покупать ее. Реформа была в пользу инициативных крестьян, которые создавали крупные хозяйства и становились зажиточными (в СССР их стали называть кулаками). Для желающих был организован переезд в Сибирь, где им выделяли крупные наделы (этой программой воспользовались 3 млн семей, в том числе много украинцев). По мысли Столыпина, именно слой зажиточных крестьян должен был стать опорой режима, предотвратив возможность революции. По иронии судьбы, против этой реформы рьяно выступали консервативные круги аристократии, говоря о подрыве устоев. Выступали против и революционеры, причем со своей точки зрения совершенно логично — появление мощного слоя зажиточных крестьян могло поставить крест на «великих потрясениях». После смерти Столыпина его реформы были частично свернуты. И как только в 1917 году империя попала под удар революции, у нее не оказалось реальной опоры в обществе.
Еще одна реформа состояла в создании органов местного самоуправления (земств) в западных губерниях, что привлекло бы к управлению нацменьшинства, сделав их также более лояльными к империи. Против этого выступали правые партии и сам Николай II, но Столыпин под угрозой отставки все же вынудил его согласиться. Царь этого ему не простил.
А вот еще одну реформу премьеру провести не удалось. Он предлагал императору частично снять ограничения с евреев, которые были питательной средой для революции. Но Николай II после долгих раздумий отказался. Против была и Дума — причем как правые, так и левые: первые были против любых поблажек евреям, вторые понимали, что даже частичные послабления ослабят желание евреев идти в революционеры. Таким образом, к моменту покушения в Киеве у премьера практически не было сторонников.
СОВРЕМЕННЫЙ КИЕВ: ПЯТЬ ГЛАВНЫХ СТОЛЫПИНСКИХ МЕСТ
В истории с убийством Столыпина фигурировало несколько киевских зданий, и почти все они сохранились. Исключением стал лишь генерал-губернаторский дом на углу Институтской и Левашовской (нынешней Шелковичной), в котором с 28 августа по 1 сентября 1911 года жил Петр Столыпин. Это здание могло бы сегодня стать музеем — в 1918 году в нем находилась резиденция гетмана Украинской державы Павла Скоропадского. Но не повезло: историческое здание сожгли поляки при отступлении в 1920-м.
1. ГОРТЕАТР. Главное здание, связанное с событиями столетней давности — Городской театр на Большой Владимирской, нынешний Оперный театр на Владимирской.
Гончара, 33. В этом здании сто лет назад умер Столыпин. Фото: Д. Коротков
Внешне он практически не изменился, но внутренняя «начинка» стала кардинально иной: во время одной из реконструкций была расширена сцена, которая, в свою очередь, «подвинула» вглубь зала оркестровую яму — и в результате несколько первых рядов были «съедены».
1911—2011. Тогда выносили гроб с премьером, теперь выходят руховцы. Фото: Д. Коротков
То есть и место, где стоял Столыпин, и место, с которого стрелял Богров, сейчас находятся внутри ямы. Зато в музее МВД сохранилось кресло, на которое премьер сел после выстрелов. Кстати, дизайн нынешних кресел практически не отличается от той, столетней давности. Возможно, часть из них — реставрированные дореволюционные.
Все сотрудники театра, с которыми нам довелось общаться, хорошо знают историю происходившего в их здании события. Рассказывают, что не раз возникали дискуссии по поводу того, вешать на здании театра мемориальную доску в честь Столыпина или нет.
Доски нет до сих пор — по словам сотрудников, в театрах всего мира происходили подобные события, но увековечивать их не принято, поэтому доски и бюсты ставятся лишь выдающимся артистам, которые работали в театре. К тому же, по словам старожилов Оперного, Столыпин — не единственный, кого нужно тут увековечивать: в 1943-м возле парадного входа из автомата пытались расстрелять украинского вождя тех времен Никиту Хрущева. Но последнему повезло больше, чем Столыпину.
2. ДОМ БОГРОВА. Внешне не изменилось и здание на Бибиковском бульваре, 4, — ныне бульвар
Шевченко, 4. Этот пятиэтажный дом был построен отцом Дмитрия Богрова, адвокатом Григорием Богровым в 1901-м; себе Богровы оставили квартиру №7 на втором этаже, остальные — сдавали.
Бульвар Шевченко, 4. На этом балконе Богров часто сидел с братом. Фото: Д. Коротков
Но сегодня дом изнутри узнать нельзя: в 1958-м из него сделали гостиницу, и единственное точно установленное «богровское» место — балкон над аркой, справа от входа в нынешний отель «Санкт-Петербург» (брат Дмитрия Богрова Владимир в своих воспоминаниях упоминает об их беседах на этом балконе). Кстати, сотрудники этой гостиницы тоже хорошо знают о прошлом дома, в котором работают, но говорят, что руководство не хочет афишировать связь гостиницы с убийцей Столыпина.
3. ОХРАННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. Двухэтажный дом №29-б по улице Воровского с самой улицы не видно. Впрочем, охранному отделению, которое тут находилось сто лет назад, афишировать себя не было необходимости.
Воровского, 29-б. В это здание Богров носил донесения охранке. Фото: Д. Коротков
Сейчас здание по бывшей Бульварно-Кудрявской реконструировано, в нем находится страховая компания, но и главный, и черный ход (через который ходил к подполковнику Кулябко Богров) — на месте.
4. КЛИНИКА МАКОВСКОГО. Здание, в котором умер Петр Столыпин, выглядит почти так же, как и сто лет назад. На его фасаде вверху даже сохранилась надпись «Хирургическая больница доктора медицины И. С. Маковского». Да и адрес остался прежним, если не считать смены названия улицы: раньше это была Малая Владимирская, 33, теперь — Гончара, 33. Но «начинка» здания выглядит еще одним черным юмором: в здании, где скончался выдающийся русский националист, находится центральный офис весьма нелояльной к России организации — Народного Руха. И в нем же находится кабинет-музей Вячеслава Чорновила.
5. КОСОЙ КАПОНИР. Место заключения Дмитрия Богрова никуда не делось, но из тюрьмы превратилось в часть музейного комплекса «Киевская крепость». Как рассказал нам экскурсовод Алексей Курмаз, капонир также был основательно перестроен, и найти место, где находилась камера Богрова, практически нереально.
Косой капонир. Здесь находилась камера Богрова, и здесь его судили. Фото: Википедия
Еще сложнее с местом казни и захоронения убийцы Столыпина. Известно лишь, что это было на территории Лысогорского форта, также входящего в музейный комплекс, но более точно это место историки определить не смогли. По словам Курмаза, находится оно в районе оконечности форта, которая ближе всего к метро «Выдубичи». Но во время экскурсий это место экскурсантам не показывают, потому что могут найтись любители, которые перекопают все ради исторического сувенира.
Промышленность и производство за 20 лет вместо последовательного развития превратилось в арену боёв и сражений по систематическому межклановому переделу собственности. Ключевым объектом тяжёлой индустрии страны, от которого зависит благополучие всей стале-литейной отрасли государства, владеет британец индусского происхождения. Конверсия оборонно промышленного комплекса превратилась в одностороннее разоружение, которое погребло под собой и украинскую армию и за ней и обороноспособность Украины.
науки, образования и культуры, ни в массовом спорте сдвигов нет, а одни минусы и проколы, и, порой, значительные.
